Пастырская эстетика

Пастырская эстетика

прот. Алексий Остапов +1975г 

Пастырю Св. Церкви — пастырю настоя­щему посвящаются эти строки.

Священнослужитель в храме

   Священнослужителю очень важно глу­боко чувствовать церковный характер храма и совершаемого в нем богослу­жения. Он твердо должен усвоить, что как недопустима нецерковность в храме и утва­ри, живописи, иконах, так недопустима она и в богослужении, проповеди, облике и пове­дении самого священнослужителя.
   Любое нецерковное, картинное изображение или имеющее свет­ский, оперный характер, песнопение, декла­мационная манера чтения, даже движения и возгласы, производимые актерски, должны вызывать протест у церковно живущих моля­щихся и тем более у священнослужителя.
   Конечно, трудно выдержать в храме все в едином стиле. Наши храмы и наши богослу­жения имеют теперь очень «пестрый» харак­тер. От древних икон до западных репродукций и дешево, безвкусно подкрашенных фото­графий с картин — все это можно встретить в храмах. Уродливая резьба, скульптуры, искусственные цветы, громоздкие медные позеленевшие подсвечники и паникадила, по­лотенца с бездарными вышивками, часто наполняют наши храмы. Вкуса, эстетики по­рой обидно мало. При богослужении чтение и пение представляют собой тоже искусст­венное соединение различных по характеру и способу исполнения произведений. Многое поется по-оперному, по-светски.
   Народ наш привык, свыкся с этой пестротой и даже иногда любит установившийся горе-порядок. Священнику надо очень осторожно, очень тактично воспи­тывать прихожан в понимании действительно церковного.
   Не крики хора, — а кричать у нас любят, — а глубина содержания, выявление смысла песнопений — вот главное и спасительное. Можно прокричать или прошамкать апо­стольское или евангельское зачало, а можно донести его до сердца молящегося. Можно «умиляться» перед плохой копией с «Мадон­ны», а можно молиться перед духоносной древней иконой Божией Матери и получать духовное, а не «чувственное», т.е. внешнее утешение.
Все эти слова будут недоступны и не нуж­ны для духовно мертвого священника, не нужны они и карьеристу, но для живого па­стыря Церкви они нужны, ибо его служение призвано быть плодотворным, спасительным для него и для множества наших замечатель­ных чад церковных.

   Священник в храме раскрыва­ется во всей полноте. Здесь он совершитель Таинств, предстоятель, душепопечитель, учи­тель, воспитатель. Здесь важно все, каждое движение, каждый возглас, весь облик пасты­ря — отца.
   Какие же качества требуются от священно­служителя? Прежде всего это благоговение как выражение глубокого страха Божия, со­знание величия дела и святости места и од­новременно сознание своего недостоинства, слабости, греховности и всецелое упование на любовь и милосердие Божие, полная пре­данность и отдача всего себя Богу и людям. Собранность всех сил души и ума на богослу­жении, на его внутреннем содержании и ду­ховном смысле. Здесь должно быть отсечено все отвлекающее, все уводящее, раздражаю­щее, все воспоминания, все привычки и забо­ты. И вообще внутренняя дисциплинирован­ность, собранность и выдержанность всегда необходимы священнослужителю.
   Надо помнить, что уровень наших при­хожан и совопросников растет, велики их знания и запросы, но пастырь должен быть совершеннее, опытнее; его знания и опыт должны быть не ниже, а гораздо выше во­прошающих. Горе тому пастырю, прихожане которого более церковны, более духовны и более человечны и культурны, чем он.
   Искренность рождает естественность при богослужении, но также всегда необходима и строгость церковная, т.е. глубокая церков­ность, чтобы храм не стал только местом личных переживаний, эмоций, трибуной, ра­мой для пастыря, а чтобы сам пастырь вместе со всеми в единении и смирении был носителем церковного духа, церковности живой и живот­ворной. Для этого у пастыря должен быть страх перед личным возвышением, страх своего куль­та в храме. Авторитет, уважение прихожан и собратьев необходимы, но культ священника всегда вреден и для Церкви, и для него самого.
Священник призван всегда и всюду быть носителем церковности, высокой духовной культуры и глубокого христианского духа.ь Живой образ Христа должен быть для православного христианина всегда на пер­вом месте, но священники, любящие свой культ, греховно затмевают собой этот спаси­тельный образ. «Кликуши», «мироносицы», почитательницы «батюшки» бегают за ним, ходят в храм для него, видят только его, уми­ляются на него и т.д. Получается не богослу­жение и молитва, а своеобразный «спорт». И священник должен сам прекратить подоб­ные увлечения части своих прихожан. Моло­дой же пастырь не должен подавать повода к возникновению повышенного к нему уваже­ния, быстро перерастающего в поклонение.
Смирение — вот, пожалуй, главная сила пастыря, выражающаяся во всем его пове­дении и облике. Но смирение действительно христианское, глубокое, а не напускное или показное, наигранность, елейность, слаща­вость, игра в добренького и смиренного — все это отвратительнее любой фальши.
   Священнику нельзя как бы входить в «роль», в храме быть одним, а вне храма другим. Здесь раздвоение немыслимо. Никакой игры в церковной ограде и вне ее быть не должно. Проповедь — сама жизнь, она высшая и луч­шая форма свидетельства, она и исповедни-чество.
Нельзя обманывать себя, своих пасомых, надо жить в храме, для храма и храмово вне храма, всегда ясно сознавая всю ответствен­ность за отступления от норм пастырского поведения и жизни, от обетов священства, от страшного священнического Залога.
Страх Божий должен всегда жить в серд­це и сознании пастыря. Священнослужите­лю нельзя привыкать служить, привыкать в смысле свободно, безбоязненно, смело, как всякое привычное земное дело, совершать богослужения и особенно Божественную ли­тургию.
Литургия — это высочайшее на земле дело, и священник призван каждый раз творить его заново, ибо все существо Литургии — это не повторение, это наипервейшая новизна, сама жизнь, творимая вновь и вновь. Это не толь­ко обновление, но новь животворнейшая. Не дыхание благодати, а сама ее сердцевина — живой ХристосМертвенность пастыря может и должна препобеждаться при одном условии: если в его сердце живет любовь ко Христу.
   Молитва и покаяние, самобичевание (ду­ховное), желание быть лучше, желание ро­ста духовного, спасение — все рождается от любви ко Христу. Любовь к человеку — это уже отблеск, это прямое следствие любви к Сыну Божию, «нас ради распятому и погре­бенному».
   Крест Христов — вот сила пастыря всегда и во всем. Помня о Кресте, неся его в сердце и мыслях, претворяя его в жизни, живя Кре­стом, пастырь будет неуязвим и не допустит сознательно отступлений от церковного, спа­сительного пути. Все поступки, все служение священника, крестоносный его путь, будет то­гда спасительным, ясным, прямым, нужным.

   Богомольцы пришли в храм. Перед их взором иконы; все небо как бы предстало в иконостасе, и в центре, в отверстых цар­ских вратах — священнослужитель.
   Он как бы живая икона в иконо­стасе, он связывает своим служением, собой небо и землю. Здесь он представляет Цер­ковь и Самого Христа, особенно епископ. Отсюда и важность вопроса, ка­ков сам священнослужитель, на высоте ли он своего места, сознает ли он в полноте свою ответственность перед Богом и людьми Божиими, имеет ли он те качества христианско­го пастыря, делающие его действительно па­стырем, а не наемником, или, что еще хуже, волком в стаде овец?!
Облик батюшки, его служение, осмыслен­ное, неторопливое, но и не затянутое, отчет­ливо произносимые возгласы с выделением главного, степенные движения — все это бла­годатно действует на молящихся; они видят, чувствуют, что служение их священника иск­реннее, благоговейное, без фальши, рисовки и без напускного смирения.
Служение со страхом Божиим, с верой и лю­бовью — самая лучшая проповедь и особенно нужное свидетельство.
   Самое священное место храма — алтарь. Естественно, что здесь все должно отвечать свя­тости места. Безукоризненная чистота, поря­док, отсутствие нецерковных вещей и, конечно, соответственное поведение лиц, которым подо­бает быть в алтаре. Очень хороша практика, когда в алтаре не находятся люди, не имеющие отношения к совершаемому богослужению.
   Священнослужитель первым должен пока­зывать пример отношения к алтарю и пове­дения в нем.
  Приятно бывает видеть опрятные алтари, где все продумано, все с любовью поставлено и положено на свои места. Здесь сам воздух опрятен. Здесь нет мелочи. Все важно и все вместе является очень большим показателем отношения людей к святая святых храма.
Алтарная часть иконостаса должна быть не задней стороной, где возможна грязь, па­утина и даже зеркало, а алтарной стороной, т.е. обращенной к Востоку, к престолу. Очень хорошо, когда иконостасы устраиваются двухсторонние и в алтаре тоже святые иконы или росписи.
   За иконостасом священник предстоит пре­столу. Поэтому так неуместны здесь разго­воры, шутки, а иногда перебранка и лишнее сидение. Нельзя разрешать вносить в алтарь шляпы, верхнюю одежду. Конечно, недопу­стимо плевание в храме. Весь храм должен быть всегда в образцовом порядке и чисто­те. И если нет богатой утвари, древних икон, парчовых риз, храм все же может быть бла­голепным своей чистотой, своим продуман­ным церковным видом; это будет всегда сви­детельствовать о любви тех лиц, кто печется о благолепии дома Божия.
Священнослужитель должен правильно, четко, с благоговением осенять себя крест­ным знамением. Осенив себя полным кре­стом, он должен совершать поклон, но не бы­стро и без махания головой и руками.
Священнослужитель должен своим приме­ром и словом учить молящихся верно крестить­ся. Небрежное крестное знамение, неверно сло­женные персты, двуперстие, или «лапа», или махание вызывают сразу отталкивающее впе­чатление и свидетельствуют об отсутствии у так крестящегося благоговения и страха Божия.
Плохо, если священнослужитель, отрастив большую бороду, крестит только ее, не полагая, как положено, крестное знамение на плечи.
Важно и то, как благословляет священник подходящих под благословение и за богослу­жением. Небрежность, спешка, подставле­ние своей руки для обязательного целования тоже оставляют горький след в душе бого­мольца. Благословляя за богослужением, не нужно поднимать руку выше своей головы. Надо четко изображать крест правильно сло­женными перстами и обязательно смотреть, на кого (на то), кого (что) благословляешь.
Благословлять народ надо не спеша, чет­ко, завершая благословение неспешным по­клоном.
Особенно внимательно, со страхом и ве­ликим трепетом, надо осенять Св. Хлеб и Св. Чашу за Евхаристией, не по воздуху и издали, а над самым Св. Хлебом и Чашей. Спешка, небрежность здесь немыслимы! Это великий грех!
Благословляя Св. Крестом, нельзя махать им, опускать его вниз. Крест — великая свя­тыня, и с сознанием его величия надо осенять им народ и давать прикладываться. Размахи­вать при этом крестом недопустимо.
При совершении Таинств и треб также очень важно истовое осенение, благослове­ние, кропление, помазывание, отирание и т.д. Все эти действия имеют высокий духовный смысл, и производить их нужно с сознанием важности, без спешки, истово, с произнесе­нием положенных по чину слов.
Хождение вокруг Св. престола, вокруг ку­пели или аналоя во время Таинств должно быть неспешным, благоговейным. Возноше­ние рук за литургией должно иметь благо­говейный и благолепный вид. Слишком под­нятые кверху или растопыренные в стороны руки производят нехорошее впечатление. Руки подчеркивают сугубую молитву, и их возношение должно выражать искреннюю молитвенную настроенность совершителя Та­инств. Диакон при произнесении ектений не должен поднимать руку с орарем выше своей головы. Нося большую диаконскую свечу, не­красиво держать ее за самый конец.
Поклоны поясные и земные должны со­вершаться там, где они положены, причем надо думать и о том, чтобы и они были бла­гопристойны и совершались в полном соот­ветствии с общим характером богослужения. Произвольные поклоны и стояние на коле­нях когда не положено недопустимы. Дома можешь класть любое количество поклонов, но делать это при всех не надо.
Каждение дается вначале очень трудно. Красиво кадить умеют немногие. Кадить надо по счету три, соразмеряя поклон. Обя­зательно при каждении нужно смотреть на икону, которой кадишь. Нельзя при кажде­нии спешить, лихо размахивать кадильни­цей, говорить. Кадить надо с благоговением и страхом, не забывая, что это священнодей­ствие — существенная часть богослужения. Поспешное каждение на требе, панихиде или при погребении вызывает отталкивающее впечатление. Здесь, у гроба, рядом с глубоко страдающими людьми, священник не может спешить, не должен формально «отслужить» — и все. Это преступление!
Вообще походка священнослужителя долж­на быть особой. Бегать по алтарю и храму, раз­махивать руками, трясти головой, отбрасывая волосы назад, — недопустимо; нельзя и умыш­ленно «плавать», едва переставляя ноги, — это фальшь. Походка должна быть естествен­ной, но степенной, чтобы не нарушать общего величия и строя богослужения. Надо очень умело рассчитывать входы и выходы, чтобы не спешить и не опаздывать. Пауз и ожиданий во время богослужения не должно быть.
Богослужения также должны начинаться строго в назначенное время. Недопустимо опоздание или внезапное изменение часа на­чала службы.
Все действия, движения и само предстояние у престола или сидение на горнем месте и вооб­ще в алтаре должны быть пристойными, соот­ветственными святости чина и места. Движения служащих происходят на глазах у множества молящихся и не молящихся. Красота пения, чте­ний должна восполняться плавностью и красо­той движения. Умению ходить, умению сидеть, умению служить благолепно нужно учиться, нужно все делать обдуманно и с благоговением.
Особенно важно глубоко осмысленное слу­жение литургии. Божественная литургия — это единый стройный чин, где все полно ве­ликого смысла и где нет ничего лишнего, ничего второстепенного. Надо чувствовать строй литургии, ее величие, раскрывать его, а не обеднять, не принижать величия и пол­ноты Божественной литургии. Живя литур­гией, можно заставить жить ею и всех моля­щихся, а нередко храм и молящийся народ воодушевляют батюшку.
Все в литургии должно быть продумано и со стороны действий, тогда содержание, слова будут подчеркиваться действиями, дви­жениями. Все в литургии важно и свято от на­чала до конца.
Присутствие за литургией, как и за дру­гим богослужением, в алтаре епископа вно­сит некоторые особенности, которые следует знать священнослужителям. Это получение благословения у архиерея вначале, а затем поклоны после возгласов. При архиерее свя­щеннослужитель не благословляет сослужащих и народ. На литургии в этом случае он благословляет только Св. Хлеб и Св. Чашу на Евхаристическом каноне. Архиерейское богослужение имеет много особенностей,и участвующему в нем духовенству следует быть особо внимательными и собранными.
Часто литургия очень затягивается чтением записок о здравии и о упокоении. Это очень плохо. Читать записки надо, но не длительное время. Плохо, если и Херувимская песнь повто­ряется несколько раз из-за того, что предстоя­тель поминает у жертвенника слишком долго.
Хочется отметить некоторые моменты ли­тургии. Это — целование священнослужите­лей при соборном служении перед Символом веры и движение воздухом над дискосом и чашей во время «Верую».
Эти действия должны производиться очень продуманно, очень благоговейно; а также причащение священнослужителей должно носить глубоко благоговейный характер. Недопустима здесь спешка и нарушение чина. Поклон, целование Св. Престола и бережное взимание левой рукой Св. Тела, положение на правую руку, если есть предстоятель, — цело­вание в плечо и степенный отход у престола, ни в коем случае не за спиной других священ­нослужителей; чтение молитвы, благоговей­ное осенение себя Св. Телом и причащение — трепетное, святое, с великой верой и страхом, в молчании, без суеты и обычного жевания.
Плат при причащении Св. Крови ни в коем случае нельзя запускать за воротник подряс­ника на потную шею. Обтиранием Св. Чаши и целованием ее края завершается само прича­щение. Причащение богомольцев необходи­мо производить с большой осторожностью, тщательностью, с терпением и с любовью.
Большого внимания и благоговения требу­ет потребление Св. Даров. Разговоры потре­бляющего, его смелость и быстрота потреб­ления производят плохое впечатление на богомольцев, да и не соответствуют величию Таинства. Приходилось видеть диакона, даже не осенившего себя крестным знамением до и после потребления Св. Даров. Плохо, если потребляющий обсасывает или вылизывает лжицу и чашу.
При соборном служении очень важно, чтобы соблюдался общий строй, порядок. Все служащие должны равняться по старшему, одновременно с ним совершая крестное зна­мение, поклоны и даже чтение по служебнику. Не хороша практика носить за поясом на ли­тургии служебник, иногда довольно пухлый.
Очень плохо выглядит священнослужитель в коротком подризнике, этого надо тщатель­но избегать.
Показательно поведение не служащих свя­щеннослужителей в храме и алтаре. Во время литургии или исправления треб они должны учитывать такие моменты, как чтение Еван­гелия или Евхаристический канон. Чтение записок, вынимание частиц и т.п. действия должны на это время обязательно прекра­щаться. Невежливо во время проповеди собрата не слушать ее или критиковать со­держание и способ произнесения. Нельзя сидеть в алтаре при епископе и старших по хиротонии, пока они стоят. Нельзя сидеть при причащении в алтаре. Конечно, нехоро­шо спешить с теплотой, пока не запили слу­жащие.
Сугубое внимание должно быть у всех в ал­таре при совершении хиротоний.
Иногда развязно и даже грубо держат себя иподиаконы в алтаре, изображая глав­ных действующих лиц. Это отсутствие стра­ха Божия и культуры и наследие плохих иподиаконов прошлого должно всячески из­живаться.
В начале богослужения, облачаясь, свя­щеннослужитель читает особые молитвы, благословляет облачения. Об этом следу­ет помнить и при снятии священных одежд.
Больно бывает видеть небрежное, поспешное снятие облачений или облачения, в беспоряд­ке лежащие в алтаре или ризнице.
Немаловажное значение имеет в храме ризница. Ее состав должен соответствовать годовому кругу богослужения, здесь должно быть все для совершения Таинств и треб.
Сосуды, книги, вся утварь — предметы священные, редкие, художественные, часто древние, их надо беречь, помня их святость, неповторимость и их назначение. Отношение к утвари — всегда очень большой показатель культуры и веры священнослужителя.
Почему-то часто книга Апостол находится в большом невнимании и после прочтения оче­редного зачала часто оставляется где попало.
Святые иконы, антиминс, святое миро, Евангелие, плащаница, св. кресты требу­ют особого отношения со стороны свя­щеннослужителя. Они должны быть в хра­ме в подобающем виде, без порчи и утрат, и прикосновение к ним должно быть всегда благоговейное, бережное, как к предметам священным.
Не умеют часто наши митрофоры и носить митры, нося их по-архиерейски. Кресты и пана­ши тоже не всегда, к сожалению, блещут вкусом.
Важно также здесь и соблюдение норм и традиций Православной Церкви. Не традиционны и возникли в сравнительно новое вре­мя некоторые изображения, как, например, карти­на — воскресение Христо­во в виде вылетающего из гроба Спасителя в окружении Ангелов и воинов, коронование Божией Матери, изображение Богоматери с непокровенной головой и др.

Священнослужитель должен стремиться узнать историю храма, изучать храм, его бо­гатства, включая чердаки, подвалы и клад­бища.
Интерес к церковной старине и к своей культуре, к истории должен волновать сердце пастыря.
При посещении других храмов, мест го­родов, музеев священник должен научиться смотреть, сравнивать, узнавать архитектуру, иконы, живопись, утварь.
Неоценимую услугу могут оказывать в этом отношении книги по истории, искусству. Хо­рошо, если батюшка работает над какой-либо темой по богословию или церковной археологии. Живой интерес к прошлому — большой показатель настоящей культуры.
Горе-священник, требоисправитель, кое-как отслужив службу, вешает рясу на гвоздь и вме­сте с ней оставляет все священническое, все ду­ховное до следующей службы и выпархивает в мир, как совсем светский нецерковный чело­век, жаждущий утех и развлечений этого мира.
                                                    * * *
Очень часто приходится в наших храмах видеть злоупотребление электросветом. Обилие электричества, громадные лампы и рефлекторы слепят молящихся. Злоупотребляют и лампа­ми дневного света. Лампочки иногда заменя­ют и живой свет лампад. Храм и богослужение теряют многое от безвкусного и постоянного яркого электроосвещения. Глаз современного человека в быту устает от обилия света, так же как ухо от шумов.
Недопустимы в храме искусственные цветы и фальшивые украшения. В храме все долж­но быть иным, именно храмовым. Здесь даже воздух иной, напоенный ладаном, струящийся в лучах солнца, проникающих в храм. А разве может заменить лампочка свечу или лампаду — эти жертвы и символы живой молитвы и веры.
Храмовая атмосфера всегда должна быть таковой, и никакие земные эффекты здесь не­допустимы.
Если в искусстве земном, реалистическом, театральном многое построено на иллюзии, то в храме иллюзий не должно быть. Здесь земными средствами все свидетельствует о реальности и близости духовного мира, здесь дышит благодать Христова, и человек приго­товляется в храме для ее принятия, для очи­щения, возвышения, приближения к горнему.
Храм — это духовная лечебница, место исключительное и единственное на земле;
священнослужитель обязан это себе ясно представлять и содействовать тому, чтобы храм всегда был храмом, домом молитвы.
Священнослужителю очень важно владеть своим голосом, знать недостатки своего произ­ношения, дикции и слуха и упорно бороться с ними, для этого полезно выслушать друже­скую критику и принять ее к сведению. Всякий речевой дефект мешает в деле пастырском. Всякая искусственность и фальшь должны быть отброшены. Необходимо стремиться к тому, чтобы все молящиеся получали все, что им несет своим голосом диакон или священник.
Крикливое служение, так же как и слиш­ком тихое, вредит делу. Некоторые молодые священнослужители на первых порах ино­гда усваивают у старых священников невер­ную, ложную манеру служить и произносить возгласы. В этом большая опасность. Усвоив с молодых лет ошибочную практику слу­жить, начинающий священник может остаться в плену ошибок до конца.
Необходимо учиться у многих очень опытных и духовно живущих лиц. Полезно сравнивать различную практику, различный опыт священнослужителей, читать по этому вопросу. А главное узнавать, есть ли смысл, оправдан ли тот или иной жест, интонация или движение, ведут ли они к Богу или это личный произвол, «фокус», дурная манера или, еще хуже, показуха.
Греховная привычка служить быстро, чи­тать наспех вырабатывает гнусавое бормота­ние, скороговорку, проглатывание слов или целых фраз. Сбить язык легко, но исправить этот дефект трудно и даже невозможно.
Есть старые батюшки, которые не могут служить из-за «сбитого» языка. Это следует помнить начинающему священнослужителю.
Дикция — важное условие чтения. Необ­ходимо дома больше выразительно читать вслух, следить за своей артикуляцией, строго слушать себя.
Плохо, если у пастыря плохой слух или слабый голос, но и здесь есть возможность какого-то исправления, улучшения, лишь бы гордости и самомнения было поменьше, а по­больше желания исправления к пользе дела.
Часто слышишь, как отвратительно про­износят возгласы отдельные священники, как уродуют этим богослужение. А диаконы?
Так часто они пыжатся от гордости, а на са­мом деле слушать нечего, служат прескверно и не своим голосом. А попробуй сказать, по­советовать, остановить. Порой очень трудно удержаться от замечания, когда служит моло­дой батюшка с завыванием или мяукает, или похрюкивает, или мычит вначале, или двумя голосами кричит, или басит, когда у самого те­нор. Это вульгарно, грубо, фальшиво-елейно.
Вопросы слуха, голоса и дикции очень и очень существенны, и нельзя полагаться лишь на собственное мнение о своих слуховых и голосовых данных, считая мнения других всегда ложными и враждебными.
                                                            * * *
Внешность священнослужителя, весь его облик в храме имеют не второстепенное зна­чение. Наши священнослужители по внеш­нему облику могут быть, пожалуй, разделе­ны на совершенно бритых и стриженых, на умеренно бритых и стриженых и на совсем небритых и нестриженых.
Думается, что священник должен ува­жать себя, свой сан и традиции Церкви, но совершенно не обязательно растить волосы и бороду до поясницы. Закручивание волос в безобразные «поповские» косицы, лохма­тые длинные бороды православия, конечно, не прибавляют.
Священник должен иметь опрятный внеш­ний вид. Он не должен, конечно, маскиро­ваться под художника или стилягу с боро­дой, но он и не должен быть дикобразом, пугалом.
Умеренная борода и не короткая прическа всегда будут свидетельствовать о том, что ба­тюшка не прячется, а с достоинством носит свой сан.
Духовная одежда священника должна быть строгой. Лучшим цветом для рясы все­гда будет черный, для подрясника — белый. Конечно, возможны вариации, но очень уме­ренные. Пестрые, цветастые из дорогих, а часто и дамских или блестящих подкла­дочных тканей или из бархата и плюша рясы и подрясники не говорят в пользу их владель­цев.
Любовь к широченным цветастым по­ясам тоже не всегда свидетельствует о вку­се. Обувь при богослужении всегда нужно носить только черного цвета, обязательно в безукоризненной чистоте.
Само собой разумеется, что священнослу­житель должен быть чистоплотен. Его лицо, руки, рот, да и все тело должны быть всегда безукоризненно чистыми.
Постоянно следить за собой обязан каж­дый служитель алтаря. Личная гигиена па­стыря, аккуратность, чистоплотность долж­ны стать неотъемлемой частью его жизни.
Печально бывает видеть нечистоплотного, заросшего, с черными ногтями, неопрятного, с гнилыми зубами батюшку. Такой священ­ник своей некультурностью приносит вред великому делу, дискредитирует духовенство в целом.
Употребление духов, помад, крашение во­лос, маникюр, завивка не должны иметь ме­ста у священнослужителя. Это несовмести­мые с личностью священника вещи, и только очень бедные духовно люди могут стремить­ся украшать себя подобным образом.
Священник в рясе, с крестом на груди — этот облик сложился веками. Не надо его уро­довать. Облик православного батюшки надо сохранить, сберечь. Бритые щеки и «пле­вок» вместо бороды, почему-то греческого покроя ряса, желтые ботинки — все это не украшает и не создает облика. Ряса должна быть, так же как и подрясник, наша, русская. Монахам любого сана не следует носить цветные подрясники, им-то более всего нуж­но думать о скромности.
Священник по возможности должен из­бегать появляться в храме в подряснике. Подрясник равен нижней одежде, белью.
Нельзя поощрять практику совершения треб и Таинств в подряснике, хотя это и удобно.
Священнослужитель не должен, идя по улице в рясе, быть с непокрытой головой. Он, как и военный человек в форме, должен покрывать голову. Черная скуфья — лучшее украшение для священнослужителя.
Недопустимо появление в подряснике в официальных церковных местах, у архие­рея, в духовной школе, в Патриархии. Здесь священнослужитель должен быть в своей официальной одежде. Крест всегда должен быть в порядке, без порчи и грязи. Монах в таких случаях — в клобуке, с четками. Ряса по возможности должна быть не короткой, чтобы из-под нее не выглядывали брюки — это безобразно.
Священнослужитель вынужден носить и светское платье. Оно должно быть строгим, со вкусом. Лучше выбирать темные тона и скромные формы одежды: черный костюм, белая сорочка с черным галстуком, черные ботинки. Скромное темное пальто и шляпа. Яркие модные костюмы, шляпы, туфли и бере­ты, кричащие апаше и безрукавки — неуместны. Скромность всегда украшает и никогда не уничтожает человека. Умение выбирать и но­сить одежду дано далеко не всем. Больно бы­вает видеть плохо «замаскированного» под светского человека батюшку. Попа всегда вид­но, даже в рогожке. И глубоко ошибаются те священнослужители, которые пытаются слить­ся с толпой, быть как все! Всегда виден поп, но надо, чтобы был виден современный пастырь, а не поп. Пастырь — это человек большой и всесторонней культуры, человек духовно и эстетически богатый. Не отста­лость и безвкусица, не отрешенность от прогресса, а сознание нужности и важности па­стырского делания должно определять и по­ведение, и облик пастыря Православной Церкви.
Священнослужитель, с честью носящий свое духовное платье, всегда вызывает уваже­ние у окружающих.
Священнослужитель дома
Священнослужитель — это человек боль­ших всесторонних знаний и глубокой духовной культуры. Естественно, что ос­новные знания у него должны быть богослов­скими. Его образование должно охватывать все богатства православной науки и опыта церковного, ему должна быть известна вся церковно-богословская литература, основ­ная во всяком случае. Немыслим православ­ный священнослужитель без знания слова Божия — Библии, творений святых отцов, истории Церкви, житийной литературы и бо­гослужебных книг.
Богатст­ва богословия и Истории Церкви должны быть с любовью освоены священнослужителем и претворены в свое достояние. Здесь, конечно, говорится не о школьном лишь, формальном изучении, а более фундаментальном осмы­сливании веры и жизни христианской.
Работа с книгой для священнослужителей должна стать целью жизни. Евангелие, Библию прочесть нельзя. Их надо читать всю жизнь, ежеднев­но, живя их содержанием, ибо это не книги земные, человеческие, а слова жизни и спасе­ния. Поэтому у священнослужителя должно быть совершенно особое отношение к Библии и особенно к Новому Завету и его пастыр­ским местам.
Святое Евангелие всегда перед глазами священника и в храме, и дома, оно с ним и в гробу. Он первый исполнитель его, за это он даст ответ Богу. Он учитель словом и жизнью. И если молитва есть наипервейшая обязан­ность пастыря, то она не должна ограничи­ваться богослужением и только определен­ным чином или последованием.
Пастырь весь в молитве и всегда в молитве. Нельзя молитву отводить только на опреде­ленные часы и дни. Кто не молится дома, тот не сможет молиться и в храме. Дома, в этой малой церкви, должен быть сохранен церков­ный характер, особая пастырская атмосфера. Создают ее святые иконы.
Немыслимо жилище православного свя­щеннослужителя без икон. Их может быть немного, но они должны быть. Это наше не­отъемлемое и святое: иконы, святой крест, Евангелие, духовные книги и изображения, епитрахиль — вот необходимые предметы уголка священника дома.
Не должно быть в святом углу православно­го священнослужителя западных изображений, барельефов и статуэток. Если уж непреодоли­ма любовь к западным католическим изобра­жениям, то пусть они будут не в переднем углу, а на стенах, где место картин, а не икон.
Лампады должны гореть перед святыми иконами и только перед ними! Древняя икона создает ни с чем не сравнимую благодатную атмосферу церковной молитвы. Если у пасты­ря нет навыка молитвы, пусть он учится мо­литься перед древней иконой или написанной в древнем стиле и сам убедится, что икона бу­дет способствовать именно молитве, а не лю­бованию внешней красотой и похожестью.
Увидеть православную икону можно те­перь всюду в домах и в музеях. Репродукции с икон помещаются в различных изданиях, на открытках. Икону как бы открыли для себя многие, ее любят и изучают в разных странах.
Однако всегда следует помнить, что икона «живет» только в храме. Там она становится иконой в полном и совершенном смысле это­го слова. Родиной иконы является Церковь, Православная Церковь. Икона существует не для любова­ния и украшения, а для спасения. Без молитвы невозможна духовная жизнь и приближение к Богу. Икона помогает молитве, она участву­ет в богообщении человека, она способствует созданию внутреннего преображения чело­века. Икона освящает всю жизнь верующего человека и, предстоя всегда пред веществен­ным взором человека, учит его видеть и ос­мысливать мир высший, духовный, вечный. Поэтому-то древняя православная икона ни­чем не напоминает мир земной, чувственный, временный.
Раскрывая мир духа, область веры, икона благодатно врачует мятущийся дух человека, указуя единственный путь к спасению — веру православную, веру церковную.
Не человеческие эмоции и домыслы, а многовековой опыт Церкви, ее история, ее подвиг запечатлены в иконе. Вне Православия иконы нет. Вне Православия есть скульптуры, картины, гравюры, фотографии, фильмы на евангельские темы и т.д. Все это виды искус­ства земного.
Православная икона несоизмеримо выше этого искусства, ибо она часть жизни Право­славной Церкви, часть существенная и, мож­но смело сказать, часть, имеющая непосред­ственное отношение к самым основным догматам нашей веры. Это показали и это доказали защитники святой иконы и VII Все­ленский Собор. Это доказывает опыт и исто­рия Церкви и каждого ее члена.
Все богатства богословия, все достигнутое искупленным человеком на пути к Богу — все отражено в Церкви зримо в иконах, в роспи­сях храмов. Все эти богатства служат нам, как они служили многим поколениям и будут служить и грядущим на их пути к спасению.
Необозримы богатства великого и духоносного творчества Православной Церкви, и все оно несет проповедь и свидетельство о Христе распятом и Христе, воскресшем из мертвых, и в этом непреходящая животвор­ная сила изобразительного и монументально­го творчества Церкви.
Как уже говорилось выше, постоянными спутниками пастыря должны быть книги. Библиотека священнослужителя — это его незаменимое богатство! Собрать вообще библиотеку трудно, но пастырскую особен­но сложно; но собрать ее можно и должно.
Это должна быть библиотека из самых не­обходимых и нужных пастырю книг. Богатство пастыря — его личная пастырская библиотека, собранная с любовью, знанием и с учетом за­просов самого пастыря и его духовных чад.
Любовь к книге — один из больших по­казателей настоящей культуры. Книга — это сокровище, древние, рукописные, старопе­чатные, редкие и другие ценные книги долж­ны в лице священнослужителя найти перво­го друга и бережного ценителя и хранителя.

Домочадцы священника должны помогать ему в его служении и в исполнении его па­стырских обязанностей. Часы молитвы, чте­ние слова Божия и особенно приготовление к литургии — важнейшие части пастырского служения, и домочадцы должны знать об их важности. Также дни и часы, когда священ­ник отправляется к службе или возвращается после службы, должны быть умиротворенны­ми, благодатными. Всячески надо избегать раздражения, суеты, гнева, мелочей обыден­ной жизни.
Высота пастырского служения, особенно­сти его внехрамовой домашней стороны должны быть хорошо известны всем членам пастырской семьи, и особенно — жене свя­щеннослужителя. Сам же священнослужи­тель должен подавать пример уравновешен­ности, мира, любви и порядка в доме.
Взаимная любовь, уважение, дружба и вы­сота пастырского долга должны объединять всех в единый христианский союз, в христи­анскую семью.

Нет необходимости здесь говорить о важ­ности образования для священнослужителя — образования общего и специального. Ду­ховное образование надо считать нормой для каждого священнослужителя. Но плох тот бывший воспитанник семинарии или кандидат богословия, который заканчивает свое образование, покинув стены духовной школы. Школа дает ключ к знаниям, к даль­нейшему развитию. Отрадно бывает видеть священнослужителей на приходах, работа­ющих над избранными магистерскими те­мами, не порывающих с наукой, интересу­ющихся, пишущих и читающих. Ушедший лишь в формальное требоисправление свя­щеннослужитель производит впечатление духовного лентяя. А тратящий себя на ув­лечение спортом или развлекающим чтивом священник — совершенно отталкивающее явление.
Круг интересов священнослужителя дол­жен быть широким. Помимо основных бого­словских, церковно-исторических, духовных знаний, ему надлежит быть в курсе общече­ловеческих знаний, открытий, новинок нау­ки. У каждого человека есть свои склонности и интересы к той или иной области знаний. Хорошо, когда круг интересов священнослу­жителя охватывает те вопросы, которые по­могают ему лучше и полнее совершать свое пастырское служение. Пополнения и расширения своих знаний священнослужитель может достигать путем самообразования. Способов самообразова­ния много. Все зависит от воли, умения рас­пределять время, работать с книгой и думать.
Самообразование должно быть система­тическим, последовательным, постоянным процессом, а не чтением от случая к случаю. Очень полезно для священнослужителя изуче­ние истории Церкви, отдельных эпох, собы­тий, лиц, знакомство с литературой по этим вопросам.
Богатый материал содержат старые бого­словские и церковные журналы, епархиаль­ные ведомости и т.д.
Знание истории, жизни замечательных ду­ховных лиц, их трудов, творений чрезвычайно обогащает «багаж» священнослужителя, по­могает ему в его служении.
Умение работать с книгой включает в себя и работу пером. Священнику надо владеть пе­ром. Выписка из прочитанного, запись про­поведи, пастырский дневник, богослужебные памятки всего года, вопросы для выяснения, непонятные термины и слова, официальная и личная переписка — все это требует от па­стыря умения излагать чужие и свои мысли на бумаге.
личной культуры, самораз­вития требует более внимания, т.к. вопрос этот очень важный для священнослужите­ля. Понятие личной культуры многогранно. Это не только внешний облик, речь, пове­дение в обществе, но, главным образом, внутренние духовные богатства человека, его интересы, его действительная, а не показная, внешняя культура.
Воспитание в семье создает основу куль­туры. Знания без воспитания могут быть использованы во зло. Невоспитанный, не­культурный человек, невежественный член общества — явление гадкое, отталкивающее.
Священнослужитель призван видеть красо­ты природы, памятники искусства и старины. Им должны владеть жажда знаний и стрем­ление к прекрасному, высокому, духовному. Настоящая музыка, замечательные богатства литературы, океан знаний — все должно быть доступно и важно для живого, мыслящего, чувствующего, растущего священнослужите­ля; все ему должно раскрывать богатства Бо­жьего мира и все должно возводить его душу и его разум к Творцу и Промыслителю вся­ческих.
Какие широчайшие возможности роста, какие многоразличные пути для интересней­шей работы, поисков и открытий найдет каждый желающий, каждый стремящийся узнать больше, чем он знает... Чтение, путе­шествия, беседа, раздумья, снова чтение и чтение — вот основные способы на этом славном пути.
Некультурность, хамство, унижающие че­ловека, многолики; так же многолика куль­тура человека, возвышающая его, делающая его полноценным, нужным, приятным чле­ном человеческой семьи.
Об общении священнослужителя с людьми будет сказано в третьей главе.
Человеческое жилье всегда ярко свидетель­ствует о культуре и интересах его насельников. Дом священнослужителя, естественно, дол­жен иметь особый характер, как об этом уже говорилось выше. Но следует добавить, что погоня за богатой или стильной обстанов­кой, стремление к роскоши и излишествам является отрицательной стороной жизни свя­щенника.
Нужно иметь все необходимое, все доб­ротное, все со вкусом, но без налета мещан­ства и мнимой роскоши, дешевого, пошлого уюта.
Все виды излишеств, роскошествования, бездумное набирание ценных вещей не долж­ны иметь места в жизни священнослужителя.
Вкус, ум, такт и воспитанность жены свя­щеннослужителя имеют в этом отношении громадное значение. Вообще облик жены па­стыря — не второстепенный и очень слож­ный вопрос. Многое и очень многое в быту, в повседневной жизни священника зависит от его спутницы, подруги, разделяющей все его заботы, труды, помогающей ему и жи­вущей общими с ним стремлениями и инте­ресами.
Церковность жены священника — это, пре­жде всего, ее посещение храма, участие в бо­гослужении, интерес и знание его. Неприят­но бывает видеть жену священника, одетую в кричащие сверхмодные костюмы, стоящую в храме небрежно, с непокрытой головой.
Велико значение жены священника в его личной жизни. Опрятность, чистота, мир, порядок во всем, полная уравновешенность и христианская любовь, приветливость к каж­дому входящему, искренность, гостеприим­ство, строгость в вопросах веры и жизни, любовь к прекрасному, возвышенному и, ко­нечно, церковность должны быть неотъемле­мыми чертами насельников дома священника. Священнослужитель со своими домочадцами, и прежде всего со своей женой, должен пред­ставлять полное единство.
Кстати, священнослужителю нельзя, пред­ставляя жену или говоря о ней, именовать ее «матушкой». Это равносильно тому, что себя священнослужитель стал бы называть «ба­тюшкой ».
В семье священнослужителя должны быть свои добрые священнические традиции, украшающие жизнь, делающие ее церковной, истинно христианской, духовно богатой, красивой. Старые традиции священнических семей должны по возможности быть нам из­вестны, но в каждом доме могут складывать­ся и свои новые традиции и порядки.
Неплохо, если в свободное время священ­нослужитель заинтересуется коллекциони­рованием, но его коллекции должны помо­гать развитию его знаний, культуры. Хорошо иметь дома собрание пластинок классической и народной музыки, записи церковных песно­пений.
Правда, в наши дни появился прямо-таки «спорт» — запись богослужений на пленку. Батюшка с магнитофоном — это плохо, ба­тюшка с транзистором — это отвратительно!
Неплохо собирать открытки с изображе­нием храмов, монастырей, городов, репро­дукциями с картин больших художников. Разумное, умное коллекционирование дает очень многое!
                                                            * * *
К сожалению, редко приходится видеть в домах священнослужителей древние иконы, чаще — одни ризы, камни, эмаль или сов­сем западные «иконы». Не часто встретишь в доме священника хорошую пастырскую библиотеку. Совсем редко увидишь на стене пастырского жилья настоящую картину, гра­вюру или портрет.
Предметы быта должны быть подобраны со вкусом: они могут украшать жизнь, раз­вивать вкус. Хорошо, когда в доме сохраня­ются традиции родного русского искусства, русского быта, старины. Погоня за всем ино­странным, импортным — отвратительное и низкое явление!
Жизнь священнослужителя и его семьи, как уже отмечалось, призвана носить цер­ковный характер. В чем же выражается эта церковность? — В ежедневной молитве утром и вечером, в молитве перед едой и после еды. В посещении храма в субботние, воскресные и праздничные дни, соблюдении постных дней и постов, возжжении лампад перед иконами. В хранении праздничных дней от житейских хлопот и дел. В приго­товлении себя и дома к великим праздни­кам. В благоговейном отношении к артосу, просфоре, святой воде. В чтении душепо­лезной литературы, чтении слова Божия. В хранении языка от дурных слов и брани. В интересе ко всему церковному, спаситель­ному, назидательному. В знании церковного года. В любви к человеку, делам милосердия, в трудолюбии, мире, радости. Во взаимной любви и поддержке. В соблюдении всех установлений церковных. В причащении Святых Тайн, говений, воздержании. В ува­жении к носителям сана. В памяти об умер­ших.
Келья инока имеет свою специфику. Келья эта тоже может носить характер высокого духа, тонкого эстетического вкуса и подлин­ной церковности или же быть выразительни­цей низкой культуры и относительного вкуса. Келья может приобрести и стиль «модерн», здесь будут новинки техники, фото-кино-теле и т.п. и т.д. Место, где человек остается один или в кругу самых близких ему лиц, должно помогать человеку, способствовать ему в его деле и в его отдыхе.
* * *
Аккуратность культурного человека долж­на быть всеобъемлющей. Всюду и всегда та­кой человек опрятен, всегда вокруг него по­рядок, чистота. Он не оставит после себя беспорядка, не внесет ничего, что нарушило бы чистоту, благопристойность любого места. Человек должен быть действительно опрят­ным и аккуратным и за рабочим, и за обеден­ным столом, и в местах общего пользования, и дома, и в пути. Любая вещь, положенная не на месте, оставленная где попало, создает беспорядок.
Небрежное отношение к книге и любым бытовым предметам тоже недопустимо.
Всегда надо помнить о труде и других лю­дей, ценить и уважать этот труд.
Порядок в доме, порядок в храме, всюду свидетельствует о внутреннем порядке и по­могает сосредоточенной работе, собиранию себя.

Кратко коснемся здесь и вопросов о труде и здоровье. Труд — это необходимое условие жизни. Трудолюбивый священнослужитель был и остается добрым примером для хри­стиан. Трудолюбие всегда украшает человека. Всякий труд, выполняемый с любовью, чест­но, аккуратно,— похвален.
Не надо бояться труда, не надо страшить­ся трудовых мозолей. Труд для каждого по­лезен и прекрасен! Все великие подвижники наши были великие трудолюбцы-труженики. Праздность, лень, боязнь работы — непри­глядные черты, отталкивающие людей.
И не только кабинетный, умственный, но и физический труд полезен каждому чело­веку во всех отношениях. И горе белоручкам! Труд спасает и от болезней. Наше здоровье — великий Божий дар, и к нему надо относиться бережно и с вниманием.
Конечно, нельзя только и думать, и гово­рить о себе, о своем здоровье, отыскивать бо­лезни и постоянно лечиться, тем более что болезни можно себе внушить. Но если тре­буется лечение, болезнь не надо запускать; наше здоровье, наше самочувствие — важ­ные части нашего служения, и ими нельзя пренебрегать. Современная врачебная кон­сультация и знание своего организма — не­обходимы.
Пренебрежение здоровьем — греховно.
Письменное общение с людьми, переписка служебная и личная — неотъемлемая часть жизни. Умение писать кратко, ясно, правиль­но должно быть выработано со студенческой скамьи. Многословие, нечеткость, ошибки всех видов, неопрятность, скверный почерк, неумение правильно составить и разместить текст официального документа должны из­живаться путем самообразования, трениров­ки, терпения.
Письмо — это лицо человека, это доку­мент. Ответы на письма — деловые, друже­ские, поздравительные и т.п. — должны но­сить свой характер, иметь четко выраженную главную мысль.
Конечно, нельзя подписываться, как и в устной речи нельзя употреблять в отноше­нии себя слово «отец», нужно подписываться полным саном, именем, фамилией и обяза­тельно ставить дату.
Нельзя писать без обращения, без подпи­си, или ставить подпись на машинке, или по­сылать письмо, напечатанное под копирку, не первый экземпляр; все это будет свидетельст­вовать о малокультурности. Если письмо по­сылается с близким или доверенным лицом, конверт не следует заклеивать.
Часто усваивается практика начинать письма со слов: «Добрый день» или «Здрав­ствуйте», это скверно. Частные письма можно написать как угодно, лишь бы было обраще­ние. В официальной переписке, в докладной
или рапорте начальству — обраще­ние, как и весь документ, должно быть со­ставлено по форме.
Следует помнить при этом, что нельзя пи­сать «через голову», непосредственно началь­ству высшему, это нарушение установленного порядка.
Архиерею всегда следует писать полным титулом: «Его Преосвященству, преосвящен-нейшему епископу» такому-то, указывая его епархию и полностью называя себя: от свя­щенника такой-то церкви, проживающего там-то. Завершать подобные тексты принято: «Вашего Преосвященства смиренный бого­молец», священник, имя, фамилия и, конеч­но, без росчерка.
Архимандрит именуется «высокопреподо­бием»; так же теперь обращаются и к прото­иереям, хотя это и не старая практика, рань­ше к белому духовенству обращались «Ваше благословение».
Иногда люди нашего мира в письмах пи­шут в начале: «Христос посреди нас». Это можно писать лишь священнослужителям; также принято на письмах духовных лиц вверху ставить пером небольшой крест.
Аккуратность, опрятность, своевремен­ность в переписке — очень положительные качества культурного человека.
Итак, вопрос об отношении священнослу­жителя к культуре, прогрессу, знаниям может решаться только положительно. Немыслимо отмахиваться от знаний и культуры, большие знания, высокая культура, широкий диапа­зон интересов — все это необходимые условия жизни и деятельности интеллигентного совре­менного священнослужителя. Плохи те ба­тюшки, которые считают всякие знания, кро­ме своих пастырских, вредными, а культура и искусство для них не существуют. Беда Цер­кви от таких пастырей; своим невежеством, отсталостью, духовной бедностью они прино­сят вред Церкви. Богатство знаний и действи­тельная культура приносят только пользу свя­щеннослужителю в его высоком служении.
Священнослужитель почти постоянно сре­ди людей. Свое служение он совершает для людей. Всюду он на виду, каждое его слово, его поступок, его манеры обсуждаются мно­гими, и не только дружески.
Вопросу поведения среди людей и посвя­щается следующая часть наших раздумий.
                              Священнослужитель среди людей
Здесь имеется в виду поведение священно­служителя вне храма. Деятельность па­стыря — это постоянное общение с очень широким кругом людей: это его друзья, сослу­живцы, пасомые, знакомые, незнакомые, слу­чайные собеседники-совопросники и др. Всегда и со всеми священнослужитель должен быть на высоте своего звания, своего сана. Такт священ­ника — это особый вид его общения с людьми.
Свидетельствование веры Христовой — вот что такое жизнь священнослужителя в этом мире. Самая действенная проповедь, самая убе­дительная апологетика — это живой пастырь, живущий глубокой верой в Бога с любовью к человеку, с большими знаниями и культурой, пастырь убежденный и принципиальный.
Общение с людьми — дело трудное. Служе­ние спасению людей — дело величайшей труд­ности, немыслимое без молитвы и помощи Божией, невозможное без Церкви. Опыт Цер­кви, и прежде всего благодать, действующая в Церкви, дают пастырю великие силы, если сам пастырь стремится воплощать в своей жизни и в своем служении заветы Господа нашего Иису­са Христа и все установления Церкви. Послу­шание Церкви, любовь к Церкви и всецелостная отдача себя делу пастырства — вот то, что дела­ет пастыря всегда пастырем, и в храме и вне его.
Священнослужитель призван быть духовно тонким человеком по самому существу своего служения. Знание человека, человеческих от­ношений, человеческих слабостей и человече­ских трудностей священнослужитель должен сочетать с прекрасно усвоенными нормами человеческих правил приличия и общежития.
Общение с братьями священнослужителя­ми, естественно, должно носить добрый, истинно христианский, братский характер. Не формальное подставление друг другу щек или брадокасательство и бездушное целова­ние рук при встрече, а действительная при­ветливость, откровенная радость общения.
Священнослужитель всегда обязан с особым почтением относиться к епископу и старшим священнослужителям. Уважение к старшим, опытным пастырям — важнейшая сторона пастырской жизни. Уважение к своим предше­ственникам по приходу, хранение их добрых традиций должны быть нормой для молодого начинающего священника.
Взаимоотношения с сослуживцами — очень сложная, но и необходимая часть па­стырского делания. К умению хранить как великую ценность добрые, христианские чув­ства друг к другу, прощать и взаимно помо­гать друг другу призваны все священнослужи­тели. Совершать службу Божию, жить можно и должно только в мире и взаимопонимании.

Вежливость украшает каждого человека и вместе со скромностью и тактом является необходимым качеством священнослужителя. Умение начать, вести и развивать интересные и полезные темы в разговоре, содержатель­ная беседа всегда показывает духовный уро­вень собеседника, его знания, его интересы. Умеренный и умный юмор без желчи и злости украшает речь. Стремление быть в обществе «душой», весельчаком, «сыпать» остротами и не совсем свежими и тонкими анекдотами, «перемывание костей» кому-то из отсутствую­щих, сплетни и т.п. ржавчина души не должны иметь места у священнослужителя.
Достоинство, честь сана требуют от священ­нослужителя большой осмотрительности и в выборе друзей и собеседников, и в поведе­нии с совершенно незнакомыми людьми.
Умная, интересная речь может сделать многое, но всегда следует помнить евангель­ское изречение о бисере и свиньях. Нельзя затевать споры, диспуты о вере с людьми не­известными и в местах, для этого совсем не подходящих. Выставлять свое «я», свои зна­ния, заслуги, знакомства всегда и везде глупо.
Нельзя дичиться людей, отвечать сухо и даже грубо на их вопросы. Всегда нужно говорить правду и с человеком быть искрен­ним и честным. Очень важны точность, ак­куратность1 и умение вести себя в обществе. Общество может быть разное, и священнослу­житель должен уметь в любом обществе, если он вынужден в нем оказаться, быть именно православным священнослужителем. Не ма­скировка, а честное и прямое сознание своего положения, своего сана. Уронить собственное достоинство, достоинство Церкви, честь свя­щенника — легко, но заслужить настоящее уважение, авторитет бывает не просто.
Священнику нельзя «играть роль», вести себя по-разному при различных обстоятель­ствах, всюду он должен быть самим собой. Всякая напускная елейность, фальшивый тон будут звучать и восприниматься окружающи­ми с отвращением.
Если пришел в дом, уважай его хозяев, их порядки, их гостеприимство. Никогда нель­зя брезговать хлебом-солью, предложенным с чистым сердцем. Но всегда надо помнить, в какой дом входишь или кого вводишь в свой дом. Ям и опасностей на этом пути много!
Культура речи необходима священнослу­жителю, он должен говорить ясно, правиль­но, литературным языком, без всякой языко­вой «ржавчины». Речь — очень большой показатель культуры всякого человека.
Умение выслушать человека и умение слу­шать другого человека — необходимые для священнослужителя качества. Выслушать че­ловека, дать ему высказаться — большое дело. Надо слушать не перебивая, не отмахиваться от доводов другого человека, даже если они и не совпадают с личными взглядами слушающего.
Вмешиваться в чужие разговоры, переби­вать собеседников, подтрунивать над ними — грубо и некультурно. Нельзя говорить за сто­лом, когда рот занят пищей.
В обществе не следует стремиться, чтобы все присутствующие слушали только тебя, со­глашались только с тобой. Нельзя навязывать себя, всех учить, критиковать, подшучивать над присутствующими, давать грубые указания.
Грубость вообще должна отсутствовать в поведении священнослужителя. Грубое сло­во, движение, жест, окрик никогда не украсят священнослужителя. Всякая грубость — все­гда признак очень низкой, убогой культуры.
Гневливость, вспыльчивость, мелочность, злопамятство являются отрицательными ка­чествами культурного и тем более духовного человека.
Слово священника должно быть правди­вым, честным, и, произнося слова, пастырь должен всегда помнить, что он несет за каж­дое из них ответственность, так как непра­вильное поведение, гнилое слово священника могут соблазнить многих.
Следует быть осторожным с юмором. И ес­ли старый семинарский анекдот понятен в кру­гу священников-однокашников, то он может прозвучать соблазнительно и даже гадко в дру­гом обществе.
Если сугубо церковные, приходские темы бесед понятны для церковных людей, то они совсем не понятны и часто не полезны для людей не церковных, а интересующихся Цер­ковью только издали.
Умная, тактичная речь священника не должна никого обижать, или смущать, или вво­дить в уныние. Надеждой на любовь Божию, на милосердие Божие должно звучать слово пастыря и с амвона, и в личной беседе.
Не отпугивать, а звать к перерождению, пока­янию и спасению призван священнослужитель.
Приветливость, сердечность, простота, любвеобильность и доступность пастыря — необходимейшие положительные качества священнослужителя.
Гордость, высокомерие, сановитость, са­момнение — всегда отвратительны. Большой бедой священнослужителя является местни­чество и строгий учет наград.
Очень важным и ценным человеческим качеством является чувство благодарности. Благодарить за внимание, за услугу, за чут­кость — прямая необходимость для культур­ного человека. Помнить, ценить, уважать людей за оказанное внимание, за доброе от­ношение.
Высокая нравственная обязанность каж­дого человека — живо помнить родителей, наставников, благодетелей, с благодарностью молиться и говорить о них.
Прекрасное христианское слово «спаси­бо» — «Спаси Бог» — украшает нашу жизнь.

Умение вести себя в обществе, умение си­деть, стоять, менять положение — все это дело культуры, т.к. все это можно и должно делать изящно, легко, не обличая и не задевая окру­жающих. Кстати, надо стремиться, чтобы в обществе никогда ни к кому не быть спиной.
Тактичное поведение, настоящая вежли­вость, учтивость — неотъемлемые качества культурного человека.
Не надо забывать очень хорошие, вежли­вые слова: «разрешите», «позвольте», «пожа­луйста» или «простите», «извините», «будьте любезны».
Нельзя в обществе громко чихать, смор­каться, икать, отхаркиваться, греметь стулом, дверью или посудой.
Кстати, неприлично священнослужите­лю плевать на пол или на землю. Неприлич­но также складывать носовой платок после пользования им.
Нельзя слишком громко говорить или об­ращаться через стол или к далеко сидящему собеседнику, нельзя указывать пальцем или вилкой на кого-либо или при разговоре раз­махивать ножом.
Есть надо тихо, очень аккуратно, умело, не набивая едой рот, не заготавливая на тарелке кусочки еды, не откусывая хлеб от целого ку­ска; рыбу, котлеты и всякие мягкие кушанья не принято резать ножом.
Не следует просить добавки, помня об умеренности в еде и особенно в напитках.
Пользоваться вилкой, ножом, салфеткой надо умело, естественно, без напускной ри­совки.
Полезно смотреть, как поступают стар­шие за столом, и знать, какие традиции в доме.
Разговоры за столом не должны касать­ся тем, отравляющих настроение и аппетит. Никогда не следует делать критических указа­ний в адрес кушаний, сервировки, подачи — это оскорбляет хозяев. Никогда не надо заме­чать оплошности хозяев или соседей по сто­лу. Есть надо то, что подают, и, конечно, не говорить о болезнях своих и близких и запре­тах врачей.
В нашей Церкви не принято, чтобы свя­щеннослужители курили. Курящий батюшка или диакон — явление отталкивающее для наших верующих.
Садиться и вставать из-за стола нельзя раньше старших; если вы старший, садитесь по приглашению хозяев и вставайте, когда увидите, что все потрапезовали. Хорошо за­вершить трапезу с согласия хозяев.
Если вам надо уйти раньше, — извинитесь и, простясь общим поклоном, уходите. С хо­зяевами надо проститься отдельно. Не разре­шайте особенно ухаживать за вами, подавать пальто и т.д. Лучше всего всегда пользоваться самообслуживанием.
Если вы хозяин, встречайте своих гостей, сразу же знакомьте, если гости не знакомы друг с другом, притом следует называть пол­ные имена и отчества, так же представить и своих домочадцев.
Важно, чтобы всем гостям было оказано внимание хозяев и велась интересная для всех беседа.
Нельзя сразу приглашать к столу, следует какое-то время вести разговор.
Усадить гостей должен хозяин. Не приня­то супругов сажать за столом вместе, также и хозяину занимать председательское место.
Угощать надо радушно, иногда настойчи­во, но без насилия и назойливости, чтобы не получилась «демьянова уха».
Важно уделять внимание дамам и пожи­лым людям. Не следует замечать промахи гостей или делать кому-либо назидания или замечания.
Стиль приема определяется составом го­стей и характером приема. Но всегда в доме священника должен царить и определять все свой собственный стиль, не допускающий излишеств, бурного шума, грохота музыки и т.п.
Радость общения не только в этом и не только такова!
Культура поведения у себя дома и в гостях всегда одинакова. Только дома она требует еще большей тонкости внимания и широты от хозяина.
Конечно, во всех случаях нельзя держать локти на столе, толкать собеседника локтем, обнимать его или похлопывать по плечу.
Надо всегда учитывать место и характер беседы, состав общества. Следует знать, когда, о чем и с кем говорить. Вовремя смолчать — великое искусство! Говорить так, чтобы нико­го не обидеть, не задеть, говорить интерес­но, умно — дело такта и способностей человека.
Громкий хохот никогда не украшает бе­седу. Хохочущий без меры — глуп! Также и умышленно унылый, молчаливый, рисую­щийся собеседник вызывает недоумение.
Ношение часов на руке давно стало для многих необходимостью, но иногда часы вы­глядывают из-под поручей или четок во вре­мя богослужения. Это — нехорошо.
Слушая кого-либо, неприлично посмат­ривать на часы, т.к. это значит, что вам не­досуг слушать человека. Плохо и за богослу­жением глядеть на часы. Но если назначил кому-либо время встречи, будь точен. Это первейшая необходимость вежливого чело­века.
Умение владеть временем, находить его и правильно использовать — тоже вопрос культуры. Необходимо менять занятия, виды труда — это лучший отдых.
Досуг должен быть деятельным!
Большого внимания требует общение с инос­транцами; здесь следует соблюдать большой такт и осмотрительность. Конечно, прекра­сно, если священнослужитель владеет ино­странными языками, знает историю, литера­туру, быт народов многих стран.
Внимание к человеку — очень важная чер­та культурного человека. Приветливо встре­тить, побеседовать, проводить, поздравить в памятный день, навестить в болезни, поин­тересоваться жизнью, здоровьем, поздравить с праздником, написать письмо, вовремя от­ветить на письмо, не забыть пригласить к себе и т.д. Видов внимания очень и очень много, и все они — замечательные проявления тон­кости человеческого сердца.
Особое место принадлежит подарку, да­рить можно что-либо как знак уважения, дружбы, любви к близкому, родному человеку. Подарок должен быть выбран со вкусом, с тактом. Вещь изящная, полезная, памятная, вещь, украшающая жизнь, — прекрасный по­дарок!
Подарок-взятка — явление низкое, отврати­тельное и недопустимое. Нельзя дарить началь­ству. Дарить от сердца близкому человеку — это радость!
Нельзя принимать подарки от подчинен­ных, от лиц мало знакомых, чужих. Подарок этот может стать взяткой, авансом, залогом... Такой подарок может связать вас.
                                                         * * *
Отношение священнослужителя к святы­не, к своему сану и сослуживцам, к своему долгу, своим обязанностям, к старшим и сво­ему начальству — важные стороны его бытия и делания. Отношение к семье, к окружаю­щим, к человеку вообще — важный показа­тель его духовного богатства. По моему мне­нию, также очень характеризует человека его отношение к женщине, детям и животным.
Показателем культуры человека является и его отношение к книге, искусству, к знани­ям, к сегодняшнему дню и к прошлому. Уме­ние жить — это умение быть среди людей, быть полезным, нужным, значительным.
Священнослужителю всегда должен помо­гать голос пастырской совести, его внутренний строгий контролер. Самокритичное, строгое отношение к себе, к своему поведению, к сво­им знаниям и поступкам поможет священно­служителю избежать отставания, промахов, успокоенности на достигнутом, беспечности и лени.
У пастыря должно быть постоянное жи­вое чувство своего долга и сознание своего недостоинства. Им также должно владеть же­лание преодолевать с помощью Божией все трудности, вести борьбу с недостатками, со­вершенствоваться, расти.
Пастырь сегодня — это не «поп», это не поповское место в обществе, а это свиде­тельство и служение в мире. Пастырь — это носитель любви Христовой к человеку, это человек, не похожий во всем на других, но имеющий все самые высокие и лучшие черты человека и служащий спасению людей.
В храме, дома, среди людей православный священнослужитель всегда один и тот же: убежденный, цельный труженик и, конечно, подвижник; пусть никого не пугает это слово, ибо без подвига нет христианства, тем более не может быть без подвига и пастырства.